— Доктор Елин в компьютерном центре необратимо умер. Сердцебиение остановилось шесть минут назад.

— Надо что-то делать! — вскинулся Феб. — Они там умирают! Ранена принцесса Дзинтара… моя жена!

— Прогнозируемое время остановки дыхания у принцессы Дзинтары — четыре минуты, — сказала Дженни.

Феб превратился в какой-то могучий вихрь. Он оттолкнул офицера и бросился к своему катеру, крича на ходу Дженни:

— Можно пробить крышу коридора катером?!

Дженни ответила:

— Да, на скорости пятьдесят миль в час. Но от такого удара пилот погибнет, а баки взорвутся.

Офицер бежал рядом в Фебом и кричал:

— Гражданским запрещён доступ в зону обстрела!

Феб не обращал на него внимания. Он одновременно командовал Дженни слить всё горючее катера, оставив только на взлёт; надевал окровавленный бронекостюм, оставшийся от раненого полицейского; хватал медицинских киберов, которые толпились за полицейскими кордонами, и, рыча от напряжения, бросал их один за другим в кабину катера. К моменту, когда из баков с рёвом вырвался белый кислородно-водородный фонтан, Феб успел загрузить в катер четыре длинных цилиндра медкиберов и оказаться в кресле пилота.

Дженни сказала:

— Принцесса Дзинтара перестала дышать.

В этот момент офицер на свою голову сделал ещё одну попытку остановить Феба — и как кегля отлетел к машине скорой помощи.

Феб одним движением задраил кабину и врубил двигатели так, что стоящие вокруг люди шарахнулись в стороны.

Дженни отметила:

— Вероятность вашего выживания при таком падении составляет меньше пятидесяти процентов.

— Заткнись, милая Дженни, и рассчитай мне высоту!

Феб набрал по альтиметру нужное значение, завис над той частью коридора, откуда стрелял засевший боевик, и выключил двигатели.

Машина зависла и рухнула вниз.

Несколько секунд невесомости — и страшный удар в днище выбил из Феба всё дыхание.

И отважный бог солнца провалился в темноту.

Полицейские увидели, как падающая машина стремительно набрала скорость, врезалась в крышу БиоИнститута и пробила её, выбросив тучу пыли и обломков.

Всё время постреливавший автомат боевика, засевшего возле компьютерного центра, замолчал.

Какой-то сержант наудачу послал оставшегося робота — и тот спокойно добрался до главного входа. Тогда полицейские ринулись за роботом — без всякой команды.

Их слишком потрясло зрелище смертника, который протаранил на катере бетонные перекрытия, чтобы спасти свою жену.

Феб пришёл в себя. Вокруг был хаос обломков.

— Сколько осталось? — прохрипел Феб.

— Две минуты до необратимой смерти принцессы.

Феб словно выпил живой воды. Он столкнул с себя крупные куски бетона и вывалился из кабины разбитого катера в такой же разбитый коридор.

Левая нога подогнулась, сломанная в двух местах, и Феб упал.

Несмотря на постоянные уколы аптечки бронекостюма, он едва не терял сознание от боли, но подтянулся на руках к заднему сиденью и встал на здоровую ногу.

Феб схватил цилиндр кибера, выбросил его из кабины и приказал:

— Иди в центр, спасай Дзинтару! Дженни, открой ему двери!

Но лежащий на полу медкибер сказал:

— Ходовая часть разбита, передвигаться не могу.

— И тебя угораздило ноги сломать! — возмущённо закричал Феб, физически ощущая убегающие последние секунды жизни Дзинтары. Он неистовым усилием вывалил второго, а потом и третьего кибера. Четвёртого трогать смысла не было — он был похож на смятую пивную банку.

— Идите, спасайте Дзинтару! — кричал Феб киберам.

Второй кибер поднялся и медленно двинулся по заваленному обломками коридору. Третий лежал и молчал.

Феб упал на пол и пополз к компьютерному центру, толкая — вернее, катя — перед собой первого кибера с разбитым шасси.

Когда он подполз к открытой двери зала Главного компьютера, то ходячий кибер уже хлопотал над Дзинтарой: присоединял к её лицу кислородную маску и щёлкал дефибриллятором, одновременно делая уколы и вливая кровь в вены Дзинтары.

— Сколько осталось? — прохрипел Феб, огибая жуткую мешанину из человеческих тел на пороге компьютерного зала.

— Тридцать секунд, но сердце Дзинтары ещё не заработало.

Феб бросил кибера и пополз быстрее.

— Дзинтара, я люблю тебя! — кричал он. — Очнись, моя девочка, и мы всё исправим!

Феб поцеловал принцессу и лёг рядом, в лужу крови своей любимой, требуя справедливости от судьбы и всех богов.

Последние секунды истекали, как песчинки в песочных часах.

Громко щёлкнул дефибриллятор, и тело принцессы выгнулось дугой. Потом Дзинтара рухнула на пол, повернув изуродованное лицо к Фебу, и осталась лежать страшной застывшей статуей.

— Вернись, Дзинтара-а! — отчаянно крикнул Феб.

Вдруг из динамиков кибера раздался глухой звук.

Потом ещё один.

И ещё.

— Сердце принцессы запущено, — сказала Дженни. — Опасность миновала, хотя состояние остаётся крайне тяжёлым.

Счастливый Феб засмеялся:

— Молодец, девочка!

Потом спросил:

— Кто следующий по тяжести?

Дженни ответила:

— Доктор Мекленбург, лежит у колонны справа.

Феб, всё ещё смеясь, вернулся к брошенному киберу и подкатил его к доктору Мекленбургу.

Возле тела пациента кибер словно взорвался огромным количеством всяких устройств и приспособлений.

А через три минуты в зал вбежали полицейские и врачи.

— Ну ты и везуч, парень, — сказал полицейский офицер Фебу, не держа зла на его бесцеремонность.

— Везуч как бог… — пробормотал Феб, качаясь на носилках и уплывая в заслуженное забытьё.

При нападении коммандос Южных на БиоИнститут были убиты пятнадцать сотрудников и охранников института и один из нападавших. Сама Дзинтара, защищая компьютерный центр, выжила лишь благодаря самоотверженности Феба, но потеряла глаз из-за тяжёлого ранения лица. У принцессы было пробито лёгкое, рассечена брюшная полость и изуродована левая рука.

Выжила — это оптимистичный медицинский термин, на самом деле живая принцесса мало отличалась от мёртвой: она уже неделю лежала в коме, повергая своих друзей в отчаяние.

Феб, совершенно изменившийся с момента ранения принцессы, всё время дежурил у её кровати, а когда сиделки его выгоняли — бродил по коридору возле двери палаты, волоча сломанную ногу и тихо ругаясь. Он упрямо говорил: